Зачем все это? Для меня ответ очевиден

Прочитал про нас статью в свежем «Профиле». Написано неплохо – видна честная попытка объективно разобраться. Тем не менее, позволю себе пару замечаний фактического и одно – «экзистенциального» характера. Начнем с того, что РОСНАНО уже давно не госкорпорация, а Группа компаний, включающая в себя Акционерное общество, Управляющую компанию и Фонд инфраструктурных и образовательных программ.

Еще более существенная ошибка содержится в следующем пассаже: «На этапе образования взнос РФ в капитал корпорации составил 130 млрд рублей. Впоследствии были получены госгарантии на 252 млрд. То есть всего «Роснано» обошлась налогоплательщикам в 382 млрд за 10 лет…». Далее автор пишет, что это совсем немного, но цифра, трансформировавшись в одной из цитат уже в 400 миллиардов, так и дожила до конца статьи. В реальности же, между государственным субсидированием и выделением госгарантий по кредитам «дистанция огромного размера». Под госгарантии РОСНАНО привлекает кредиты в коммерческих банках на абсолютно рыночных условиях: в проектах, которые мы реализуем «с нуля» иногда поначалу и заложить в обеспечение кредита нечего. Да, если мы по этим кредитам не расплатимся, это сделает государство. Но за 10 лет своего существования РОСНАНО не допустило ни одной просрочки ни по одному кредиту. И полученные нами госгарантии налогоплательщикам не стоили ни копейки.

Пассаж о том, что ряд моих друзей и коллег, с которыми мы начинали (а с некоторыми и сейчас продолжаем) создавать в России наноиндустрию, «за короткий срок уехали в Европу», меня откровенно озадачил. Я даже спустился на этаж – проверить, на месте ли Юрий Удальцов, зампред Правления РОСНАНО.

«Отправили» в Европу и Якова Уринсона. Хотя, строго говоря, и Москва – Европа, так что формально придраться не к чему…

А теперь вопрос принципиальный, которым статья заканчивается – «зачем все это». Зачем России нанотехнологии, возобновляемая энергетика, инновационные лекарства. Для меня ответ очевиден. От того, будет ли все это в России, зависит, какую именно страну мы оставим своим детям – нефтяной придаток с ядерной дубиной или что-то, более отвечающее реалиям XXI века.