Вопрос, поставленный таким образом, кажется странным, поскольку государства, где царит либеральная демократия, несомненно обладают вооруженными силами. А одно из них, то есть США, считается самой мощной военной державой мира
Тем не менее, когда мы смотрим на последствия использования Штатами своих вооруженных сил, мы легко приходим к выводу, что там постоянно что-то функционирует совсем не так, как должно.
И на самом деле трудно найти хоть какую-то войну, выигранную этой страной за последние несколько десятилетий.Можно с этим поспорить и привести в пример, казалось бы, очевидную победу США в так называемой Первой войне в Персидском заливе (1991 год). Если целью этой войны считать удаление сил Саддама Хусейна из Кувейта – то это, пожалуй, победа. Хотя и достигнутая в условиях огромного численного превосходства, причём как в живой силе, так и в плане боевого оснащения.
Если же мы посмотрим на те же события более широко, с учётом последующих действий США в Ираке – то итог противостояния трудно назвать победой Америки. Спустя десять лет США с союзниками пришлось повторно вторгаться в эту страну, что вызвало масштабное восстание против оккупантов. Которое [ничего не напоминает? – примечание редактора] вынудило Штаты в 2007 году оттуда эвакуироваться, а следствием этой эвакуации стал захват территории радикальными исламистами и создание ИГИЛ*. Борьба с которым продолжается до сих пор, причём успешной она начала становиться лишь после вмешательства Ирана и связанных с ним шиитских ополченцев. С учётом фактического бегства и утраты Америкой влияния в Ираке, которое почти целиком перешло к Тегерану и его союзникам, можно ли ту войну действительно считать победой?
О последнем великом фиаско в Афганистане написано уже достаточно, и вряд ли это можно представить иначе, чем унизительным поражением США. Давайте зароемся глубже, попробуем найти фактическую причину всех этих неудач. Ведь в каждом из этих столкновений США имели подавляющее численное и технологическое превосходство, что не помешало им испытать горечь поражения. Отсюда следует, что причины проигрыша явно не заключаются в чисто военной оценке задействованных сил и средств. Не количество войск и не возможности вооружений определяли исход этих столкновений, а нечто совсем другое. Чего до сих пор не учли.
Речь может идти о мотивации, решимости, готовности солдат обеих сторон принести наивысшую жертву. И эти качества были определенно разными, что было связано с принадлежностью сил сторон к разным цивилизациям, которые по-разному выращивали и мотивировали своих солдат.
В современном западном либерализме, ориентированном главным образом на удовлетворение индивидуальных потребностей, высшей ценностью каждый считает свою собственную жизнь. Она у индивидуума одна, и ее потеря – конец всему. Из этого следует, что на самом деле в странах Запада, где преобладает доктрина либерализма, существование армии (то есть команды людей, готовых сражаться, невзирая на риск для собственной жизни) уже в недалёкой перспективе невозможно.
До меня это впервые дошло 11 сентября 2001 года. В тот день я сидел в машине и все время слушал радио, где появлялись самые разные комментарии и оценки того, что произошло в США во время нападения на башни Всемирного торгового центра. Один фрагмент передачи я помню до сих пор. В эфире журналистка вела репортаж из казарм американской 12-й дивизии. Напряженным голосом она воскликнула: «Наши солдаты здесь в безопасности? Кто обеспечит им безопасность перед лицом возможных атак террористов?»
И меня поразила нелепость услышанного! Ведь я имел смелость предполагать, что именно армия должна обеспечивать нам безопасность (для этого она вроде бы и существует), а не мы – беспокоиться о безопасности солдат. Если так будет дальше – то может лучше ликвидировать армию? По крайней мере, тогда не будет хлопот по обеспечению ее безопасности. Эти странные слова журналистки я объяснил волнением, вызванном ситуацией, но хорошо запомнил, так как этот смысловой переворот и фактическое уничижение роли военных были для меня большим шоком.
С того момента прошло почти 20 лет, и в настоящее время совершенно в том же ключе, как и упомянутая журналистка, высказался президент США Джо Байден. На пресс-конференции, объясняя необходимость вывода войск из Афганистана, в качестве основной причины он указал на угрозу безопасности этих американских солдат: „Каждый день операции несет всё новые угрозы для наших войск”.
Как итог такого подхода, американские солдаты были отозваны, но в стране остались ещё тысячи американских граждан и обладателей зелёных карт (резидентов США). То есть власть больше заботится о безопасности американских солдат, чем американских же гражданских лиц. Благодаря этому жители США сегодня могут задать себе вопрос: для чего вообще нам нужны такие Вооруженные силы? Если безопасность американских военных имеет приоритет даже перед безопасностью простых граждан США, то на что могут рассчитывать другие государства, союзники, которые наивно полагали, что Америка обеспечит им безопасность даже ценой жертвы собственных солдат?
Более того. Президент Байден, посетив американских солдат в Европе, сказал им, что главная угроза для США на сегодня – изменение климата. С одной стороны, это факт, что подчинённые Пентагона выделяют больше углекислого газа, чем вся Португалия или Швеция. Из этого следует, что лучший способ повысить безопасность США – это ликвидировать их вооруженные силы. Разве не так?
Когда США потерпели поражение во Вьетнаме, где погибли 58 тыс. американцев, а почти 200 тыс. получили ранения, правительство приняло решение о прекращении призыва и превращении армии в команду наёмников-добровольцев. Это должно было создать положение, при котором в армии будут служить только люди, готовые без возражений, по приказу рисковать собственной жизнью.
Поначалу это казалось совершенно логичным, но в итоге привело к тому, то нынешние солдаты еще меньше готовы любому риску. Совершенно закономерно, что либеральное общество не в состоянии породить людей, готовых рисковать собственной жизнью. Разве что в преступных целях, дабы быстро разбогатеть.
Приведу такой пример годичной давности. Военно-морские силы США всегда держат вне своих территориальных вод два авианосца, готовых к немедленным действиям. По инициативе капитана Бретта Крозье, командира одного из этих авианосцев, корабль на несколько дней завернул во вьетнамскую гавань, и какой-то моряк, из тех, кому разрешили сойти на берег, заразился коронавирусом. Когда число заболевших достигло нескольких десятков человек (из более, чем четырёх тысяч членов экипажа!), капитан Крозье стал строчить панические письма, чтобы для „спасения” моряков корабль сняли со службы, а экипаж перевели на берег. Напомню, что речь шла о половине оперативных сил ВМС США.
Такое поведение капитана вызвало раздражение начальника Военно-Морского Флота США Томаса Модли, который отстранил Крозье от должности, заявив при этом, что он „слишком наивен или слишком глуп, чтобы командовать авианосцем”.
И дело не в глупости или наивности высшего командного состава ВМС США, а в поведении экипажа авианосца в тот момент, когда их прежний командир покидал корабль. Там происходило что-то вроде митинга, участники которого громогласно аплодировали и поощряли Крозье. Данные сцены, которые вы можете найти на YouTube, исчерпывающе демонстрируют, что эти люди были больше не экипажем военного корабля, а уличной толпой, находящейся на грани восстания.
Это всё – очень печальная картина для всякого, кто убеждён в могуществе Вооруженных сил Америки. Где заканчивается дисциплина – там заканчивается армия. Не будет преувеличением утверждать, что вооруженные силы являются зеркалом состояния страны, её возможностей, ценностей и морального состояния.
В последнее время много комментариев в Интернете вызвало сравнение трёх агитационных роликов, заказанных вооруженными силами трёх разных государств: Китая, России и США. Первые два выдержаны в чрезвычайно брутальной стилистике, базируются на утверждении мужской силы, решимости, готовности к самопожертвованию. Американский же ролик представляет собой мультфильм (неужели актёров не нашлось?), рассказывающий о молодом персонаже (вроде как женщине?) воспитанном двумя лесбиянками, который сначала ходит по гей-парадам, а затем вступает в армию США, чтобы «отстаивать там свои прогрессивные убеждения».
С чем-то подобным мы сегодня сталкиваемся во многих странах Запада. В той же Швеции Главнокомандующий Вооружёнными силами принял участие в гей-параде, а на официальном портале ВС изображены две фигуры в военной форме с радужным камуфляжем на лицах и с лозунгом: «We stand up for the values we are tasked with defending» — «Мы отстаиваем ценности, которые нам поручено защищать».
Защита такого рода «ценностей» сегодня является главной задачей армий либеральных стран. Даже в Великобритании военные чиновники считают, что патриотизм — это своего рода «экстремизм» и с ним нужно бороться. Афганистан показал, что армия, исповедующая подобную идеологию, не способна справиться даже с плохо вооруженными и не очень многочисленными партизанами.
В конце концов, чтобы показать, что мои рассуждения не являются отражением каких-то субъективных чувств и предрассудков, я хотел бы привести мнение начальника Генерального Штаба Франции, генерала Франсуа Леконтра. Который во время конференции в Сорбонне, подводя итог длительной речи о том, что армия должна состоять из людей, готовых посвятить ей свою жизнь и потерять её ради победы над врагом, констатировал: «У нашего главного европейского партнера – ФРГ, фактически уже нет армии. Причин много, но у немцев армии больше нет».
А ведь всем известно, что Бундесвер – это структура, в которой служат почти 200 тыс. человек, притом отлично вооруженных. Но она, по мнению генерала, не соответствует основным чертам, которые могут позволить назвать ее армией. И это, вероятно, относится к большинству подобных структур в других странах Запада.
Тем, кто хотел бы преуменьшить значение мнения генерала Леконтра, хотелось бы напомнить, что он прекрасно знает, что такое война и кто в состоянии ее вести. Будучи командиром роты во время войны в Боснии, именно он возглавлял победоносную атаку на мост Врбанья, завершившуюся, ни много ни мало – штыковым ударом. Его, в отличие от толпы митингующих на авианосце USS «Теодор Рузвельт», безусловно, можно назвать солдатом. Стоит подумать обо всем этом и также спросить себя: а есть ли у нас армия?
Станислав Левицкий, перевод и редакция – Евгений Таманцев
Источник: https://news-front.info/2021/09/03/liberalnaya-demokratiya-i...
Свежие комментарии