Индия больше не стесняется того, что она следует стратегии более тесного партнёрства с США и Западом
Во время своей первой зарубежной поездки в 2014 году премьер-министр Индии Нарендра Моди посетил бразильский город Форталеза, где принял вместе с лидерами Бразилии, России, Китая и Южной Африки участие в саммите БРИКС. Встречаясь в кулуарах с президентом России Владимиром Путиным, Моди подчеркнул глубину доброжелательности индийцев по отношению к России. Моди сказал Путину, что «даже ребенок в Индии, если его попросят сказать, кто лучший друг Индии, ответит, что это Россия, потому что именно Россия была с Индией во время кризиса».
Тот саммит БРИКС был давно. Сегодня же Индия поддерживает более тесные, чем когда-либо, отношения с США, находясь в состоянии все более острого конфликта с Китаем, который возглавляет председатель КНР Си Цзиньпин. Это также означает, что Моди теперь приходится вести более сложный курс в своих отношениях с Россией, пишет директор Института южноазиатских исследований Национального университета Сингапура Си Раджа Мохан в статье, вышедшей 7 сентября в Foreign Policy.
Все эти изменения станут очевидными в ходе предстоящей встречи организации. Так, Моди примет российского и китайского лидеров на саммите БРИКС, где настроение, вероятно, будет намного более напряженным, чем в 2014 году. Моди также встретится с президентом США Джо Байденом в Белом доме в сентябре.
Тем не менее, хотя особое внимание привлекают к себе продолжающийся конфликт Нью-Дели с Пекином, а также все большая близость первого с Вашингтоном, отношения Индии с Россией претерпевают более сложный, но менее заметный сдвиг. В этом плане процессы стали идти быстрее в последние недели на фоне растущих политических разногласий по Афганистану. На недавнем заседании Совета Безопасности ООН Индия вместе с тремя западными державами — Соединенными Штатами, Великобританией и Францией — выдвинула несколько жестких требований к «Талибану» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Россия, напротив, присоединилась к Китаю в стремлении разбавить формулировку резолюции по Афганистану и воздержалась при голосовании по ней.
Раньше такое расхождение между Нью-Дели и Москвой было практически немыслимым. У Индии долгое время были теплые отношения с Россией и прежде с Советским Союзом, основанные на прочном совпадении интересов как на глобальном, так и на региональном уровнях. Когда в 1950-х годах США и Великобритания объединились с заклятым врагом Индии Пакистаном, Нью-Дели высоко оценил поддержку Москвы, включая поставки оружия и ее вето в Совете Безопасности по вопросам, связанным с Кашмиром. Даже после распада Советского Союза Россия оставалась основным международным политическим партнером Индии. По мере разрушения этих близких отношений Нью-Дели теперь учится жить в условиях все больших противоречий с Москвой по ключевым региональным и глобальным вопросам.
Моди, однако, не желает просто отказываться от давнего партнерства с Россией, несмотря на ворчание в Вашингтоне. Но он также не готов давать России право вето в отношениях Индии с США, чего могли бы потребовать такие тесные отношения, как в прошлом. Моди также знает, что у него нет права вето по вопросам все большего стратегического партнерства России с Китаем, которое вызвано угрозами, которые Москва и Пекин воспринимают со стороны Вашингтона.
Сентиментальная привязанность Нью-Дели к отношениям с Москвой постепенно сменяется в администрации Моди чувством реализма в отношении все более расходящихся региональных и глобальных траекторий двух стран. Моди, похоже, полон решимости справиться с этим новым источником диссонанса спокойно на фоне разворачивающейся турбулентности в отношениях между великими державами.
Россия тоже признает, что не может ограничить все более глубокое стратегическое сотрудничество Моди с Соединенными Штатами, которое больше не является просто двусторонним. Москву определенно беспокоит растущая роль Нью-Дели в Четырехстороннем диалоге по безопасности, известном как «Четверка», который связывает Индию с Соединенными Штатами и их основными тихоокеанскими союзниками, Японией и Австралией.
Москва также отмечает все большее сотрудничество Индии с Соединенными Штатами и Европой на различных многосторонних форумах, от Совета Безопасности до Всемирной организации здравоохранения. Хотя Индия продолжает участвовать в форумах, исключающих западные страны, таких как БРИКС, Четырехсторонний диалог по безопасности приобрел большее значение в международных отношениях Индии.
Москва осознает, что обострение конфликта между Нью-Дели и Пекином подталкивает Индию к США, и надеется использовать форум БРИКС для содействия продуктивному индокитайскому взаимодействию и укреплению доверия. Но конфликт между Нью-Дели и Пекином теперь носит глубоко структурный характер — «дипломатические пластыри» не решат проблему. Это ставит Россию перед проблемой: попытаться сбалансировать свои связи с Индией и Китаем, удерживая их обоих на своей стороне.
Даже когда Россия углубляет свое партнерство с Китаем, которое стало намного более весомым в геостратегическом и экономическом отношении, чем ее отношения с Индией, Москва не отказывается от Нью-Дели. В течение продолжающегося китайско-индийского военного кризиса на границе с Гималаями Россия не прекращала поставки в Индию запасных частей и оборудования военного назначения, несмотря на сообщения о недовольстве Китая этими поставками.
Проще говоря, и Нью-Дели, и Москва адаптируются к меняющейся динамике в своих отношениях с Вашингтоном и Пекином. Эта новая геополитическая динамика сильно отличается от политики великих держав, которая сблизила Индию с Россией в прошлом.
Во время Холодной войны политика неприсоединения и антиимпериализма Индии совпала с поиском Советского Союза партнеров в развивающихся странах, не поддерживающих Запад. Индия стремилась сбалансировать военный союз США с Пакистаном во время Холодной войны, развивая стратегические связи с Россией. Антиамериканизм индийской элиты, особенно левых, дрейф страны в сторону социалистической экономической политики при партии «Индийский национальный конгресс» и ее поддержка радикализма «третьего мира» обеспечили прочную внутриполитическую основу для стратегического партнерства Индии с Советским Союзом.
Однако теплое отношение Нью-Дели к Москве не закончилось с распадом Советского Союза. Хотя Индия начала более последовательное взаимодействие с Соединенными Штатами в начале 1990-х годов, она хорошо понимала риски однополярного момента. Активное стремление администрации Билла Клинтона к разрешению спора между Индией и Пакистаном по поводу Кашмира и ее сосредоточение на свертывании ядерной и ракетной программ Нью-Дели неизбежно подтолкнули Индию к острожному курсу и сохранению партнерских отношений с Москвой. Сохраняющаяся военная напряженность с Пакистаном и зависимость индийских вооруженных сил от советского и российского оружия сделали эту стратегию вдвойне разумной.
Если Нью-Дели был сосредоточен на преодолении стратегических трудностей эпохи после Холодной войны, Россия была заинтересована в более широком идеологическом проекте по ограничению мощи США. Его избранным инструментом была новая коалиция с Китаем и Индией, которая будет способствовать созданию многополярного мира. Трехсторонний форум, запущенный в 1990-х годах, в конечном счете расширился до БРИКС.
Однако на рубеже XXI века выяснилось, что Нью-Дели страховался не от той державы. Президенты США Джордж Буш — младший и Барак Обама неуклонно начали преобразовывать отношения США с Индией, преодолевая ранее существовавшие разногласия по поводу Кашмира и разрешая спор с Индией по ядерным вопросам.
Между тем все большие проблемы Индии с быстро развивающимся и все более напористым Китаем вызвали серьезный сдвиг в доброжелательном и нейтральном отношении Нью-Дели к Пекину. Индия неизбежно обратилась к Соединенным Штатам и их тихоокеанским союзникам, чтобы уравновесить Китай. Когда Вашингтон наконец осознал проблемы, представленные Пекином, Индия стала приобретать все большее стратегическое значение в мировоззрении США. Это нашло отражение в решении администрации Трампа поставить Индию в центр новой индо-тихоокеанской стратегии Вашингтона.
По мере того, как обострялись проблемы России с Соединенными Штатами, а ее союз с Китаем углублялся, старые связи между Нью-Дели и Москвой стали геополитическим эквивалентом квадратного стержня, пытающегося вписаться в круглое отверстие. Если все более острые споры Индии и России по Индо-Тихоокеанскому региону касаются Китая и Соединенных Штатов, то расхождение по Афганистану сосредоточено в Пакистане, фронте, который врезается в самую суть Индии и приобретает гораздо более непосредственный характер.
В отличие от России, которая не могла скрыть своего злорадства по поводу унизительного отступления США из Афганистана, Индия глубоко обеспокоена проблемами безопасности, возникающими в результате этого ухода. Два десятилетия военного присутствия США в регионе позволили Индии значительно расширить свою экономическую и политическую деятельность в Афганистане. И теперь у Нью-Дели нет иного выбора, кроме как, хотя бы пока, продолжать свою деятельность в стране после возвращения при поддержке Пакистана к власти радикалов.
За последние несколько лет Россия активизировала свое взаимодействие с талибами (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и координировала с Пакистаном вопросы, связанные с Афганистаном. Она также пыталась не дать Индии оказать влияние на переходный процесс в Афганистане, заявляя, что Нью-Дели не имеет большого влияния на «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
В то время как Москва считает, что Исламабад и «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) помогут ей лучше справиться с будущими вызовами безопасности на ее южных флангах в Центральной Азии, Нью-Дели убежден, что возглавляемый радикалами Афганистан снова станет домом для антииндийских террористических групп, поддерживаемых и поощряемых Пакистаном. Неудивительно, что Нью-Дели занял более жесткую позицию, чем кто-либо другой в регионе, в отношении талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ), даже когда Россия пыталась подружиться с ними.
Но, несмотря на эти серьезные разногласия, из-за быстрого падения Кабула и быстрого развития ситуации с безопасностью на местах Путин и Моди пошли на то, чтобы установить постоянный канал связи между ними по вопросам, касающимся Афганистана.
В прошлом Нью-Дели был склонен с уважением относиться к чувствительности России. Индия была одной из немногих стран в регионе, которые не желали публично критиковать Советский Союз за вторжение в Афганистан в 1979 году. Сегодня Моди и его советники по внешней политике больше не чувствуют себя неловко, выражая разногласия с Россией по таким важным вопросам, как Индо-Тихоокеанский регион, Четырехсторонний диалог по безопасности и Афганистан. Нью-Дели пришел к стоической стратегии, которая пытается нормализовать отношения с Москвой, расширяя сотрудничество везде, где это возможно, но при этом больше не скрывая разногласий.
Индия продолжает принимать участие в работе БРИКС и других многосторонних форумах, в которых доминируют Россия и Китай, не беспокоясь об открытых разногласиях с первым и продолжающихся конфликтах со вторым. В то же время Нью-Дели энергично продвигает идею укрепления системы Четырехстороннего диалога по безопасности.
Эта индийская стратегия направлена не на неприсоединение или многосторонность, как многие могли бы подумать, а, скорее, на решительное преследование своих внешнеполитических интересов. Это стратегия, которая больше не стесняется все более тесного партнерства с Соединенными Штатами и Западом, что будет со всей ясностью продемонстрировано уже в сентябре.
Свежие комментарии