На Руси ругались всегда – простолюдины, господа, мужики, бабы, детишки. По поводу и без оного. От того, что намертво приклеено было острое словцо к памяти, языку, застряло в голове. Куда там басурманам до наших, доморощенных златоустов! «Выражается сильно российский народ! и если наградит кого словцом, то пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света…» - говаривал славный Николай Васильевич Гоголь.
И сейчас ругань никуда не делась. Более того, расцвела, но не как благоухающий цветок, а как чертополох, борщевик – от того, что жизнь наша полна странностей и неожиданностей, лишь изредка приятных. Узнаешь о происшедшем, выльется оно на голову, как ушат ледяной воды - ахнешь, оторопеешь, да рубанешь сгоряча. Однако нынче набор выражений нехитрый и стертый, как пятак.
Грубый, шершавый – матерный. Часто обидный, нередко противный.
То ли дело ругань в старину на Руси! Слова были цветистые, самородистые, брошенные метко. Били они наотмашь, вызывали жгучую обиду или заливистый смех.
«И как уж потом ни хитри и ни облагораживай свое прозвище, хоть заставь пишущих людишек выводить его за наемную плату от древнекняжеского рода, ничто не поможет: каркнет само за себя прозвище во все свое воронье горло и скажет ясно, откуда вылетела птица. Произнесенное метко, все равно что писанное, не вырубливается топором…»
Это все тот же Гоголь – востроглазый ироник, во все углы пестрой российской жизни совавший свой длинный, насмешливый нос. Он подбирал слова, бережно протирал, вставлял в свои рукописи. Они сверкали, радовали глаз, согревали душу…
Что осталось нам от былого богатства: растраченного, растоптанного временем? Самая малость – лежак, пентюх, вертопрах, лох. А чтобы припомнить другие, надо основательно поскрести свою память. В прежние же времена народные слова водились в изобилии, они взрастали повсюду – в домах, полях, лесных угодьях. Там где балагурили мужики, чесали языки бабы, забавлялись ребятишки.
Не было тогда мата, еще не народился, шельма, не расползся по грешной нашей земле. Но и без него было не скушно.
«Экая ты, егоза, - ворчала мать вслед своей непоседливой дочери. – истинная свербигузка!»
Другая дщерь, безмерная спорщица, которую хлебом не корми, дай поперек взрослых слово вставить, именовалась попрешницей. Расщеколдой называли болтушку, пыней – непомерно гордую и ту, что от собой любовалась. Гузыней дразнили ту, что ревмя ревела по любому случаю. А нечесаную, да неряшливую называли захухрей.
Пробежим дальше по старому словарю. Фуфлыга – мужчина невзрачный, малорослый. Тот, что грубый, неотесанный – тот басалай. Разиню кликали балябой, лентяяя – мухоблудом. Дураков в ту пору не было, а водились луди. И михрютки, то есть, неуклюжие, как медведи, встречались. Ежели попадался на глаза чванливец, глядящий презрительно поверх голов других, то ему шептали вслед:
«Вот и мордофиля появился. Ну, чисто индюк…»
Свозь мрак времени видится мне такая картина.
Приходит за полночь домой отец семейства хмельной, после нескольких кувшинов медовухи в кабаке. Лыко не вяжет, но на полати его никаким кнутом не загнать. Что-то бормочет, как нынче говорят, права качеает.
Глядит на него супружница с укором, но терпит, поскольку к таким фокусам мужа привыкшая. Но гнев тлеет все пуще, рассыпается злыми искрами. И, в конце концов, начинает пылать.
«Ах, ты продувная бестия! – громко говорит она, раздувая ноздри и сверкая глазами. – Чужеяд ты, то бишь, паразит, нахлебник! Валандай и Колоброд, черт тебя раздери! Всю ты мою жизнь извел, исколошматил! Говорила мне матушка-покойница, не ходи, Анюта, за ентого киселя Андрюшку, пустомелю. Лучше со свадьбой погодить, окрест поглядеть, разуть глаза твои лазурные. Чем, скажи, Егор-мельник табе не супружник?! Ну и что ж, что насупа, то бищь, хмурый? Все ж лучше, чем курощуп или, прости господи, тартыга (так матушка Анны бабников поминала).
Егор, хоть и невзрачный, да и с лица не воду пить. Зато работящий он, бережливый. Хозяйство изрядное, амбар полон, щепоть муки и та у него не пропадет! А избу какую справил – всей деревне на зависть! Так нет же, не послушалась я матушки, на тебя, белебеню, польстилась! Завлек меня кудрями залихватским, словами ласковыми. Разума в тебя завсегда мало было, зато форсу хоть отбавляй! Блудоум, ты, и Божедурье в одной шкуре! Завсегда норовил не серпом махать, а ворот считать! Горе ты, мое, горькое…».
Не заметила женщина, что уж не говорит, а криком исходит, да так, что в поставце чашки с блюдцами пугливо звенят. Потом унялась, заплакала в подушку. А Андрюшка ее, уж давно не кудрявый, а с изрядной плешью, голову на стол уронил, да сопит во сне…
Свеча на столе погасла, собачонка под лавку забилась. Детишки на печи проснулись, сестра брату шепчет:
«Никогда, Прошка, замуж не пойду. Не хочу, чтобы у меня, как у матушки жисть была постылая…»
Вернемся в наше времена. Оглядимся, узнаем, что нового на планете и у нас, в России? Увы, хорошего не густо – снова все настораживающее, угрожающее: эпидемии, войны, катастрофы, грабежи. Президент приказал, министр настоял, депутат наказал. Трудятся без устали, но не на радость народу, а на свой карман безмерный.
Снова будем злиться-материться? Не знаю, как вы, а меня увольте. Вы как хотите, а буду изъясняться, как наши далекие предки. Примеры? Извольте!
«На днях лидер Либерально-бюрократической партии Вольф Муриновский, известный как скапыжник (сварливый) и обдувало, (обманщик), пыльным мешком битый, выступил с предложением отменить выборы в России и даровать президенту – пожизненную власть, а законодателям - вечное депутатство. Он мотивировал это тем, что пустошный (глупый) народ все равно не может выбрать кого нужно, для истинного процветания и благополучия державы.
Муриновский также сообщил, что соответствующий законопроект будет внесен в ближайшее время в парламент, который он почему-то назвал кнессетом».
Фрагмент из футбольного репортажа мог бы выглядеть так:
«Забавно было наблюдать, как страхолюд Дзюра из «Пензита» ловко дурачил сиволапистых защитников «Грубина» Играшевича и Подлицкого. Он стал автором двух мячей в ворота телеухого голкипера Лежебокина, который в этом сезоне больше считает ворон, чем забитые в его ворота мячи...»
Напоминает «Записки сумасшедшего» все того же Гоголя… Впрочем, в этом нет ничего зазорного. У нас, в России пропасть сумасбродства и воспринимать его без зубоскальства немыслимо. Но вовсе не обязательно удивляться и поражаться с помощью матерных слов. Может, достанем из старинных шкафов и сундуков древние, забористые словечки, сотрем с них пыль и заново пустим в обиход?
Адресочек наш не запамятуйте: Продувной ряд, Муромский лес, в нем седьмой навес, от дороги влево, где заячья тропа на прогон скота; прямо не идите, взад не заворачивайте - сразу найдете!
Адью, господа! Не простужайтесь, носите маски да перчатки в людных местах! Словом, держите хвост пистолетом!
Свежие комментарии