Юлия Латынина: Ничто, кроме здоровья, Путину помешать не сможет

 

 

– Как по-твоему, Путин собирается на выборы 2018 года?

– Не вижу ни одной причины, по которой бы ему не собираться. Кто там, кроме Цинцинната и пары болгарских королей, отрекался от власти добровольно?

– Ты сама говоришь: кризис управляемости...

– Он уверен, что без него управляемость исчезнет вовсе.

Ничто, кроме здоровья, ему помешать не может, а обсуждать чужое здоровье я не хочу. Вот знаешь, согласно каббале, если ты кому-то желаешь болезни и пожелание не достигает цели, оно обращается против тебя. Я в каббалу не верю, но эта позиция правильная. Я бы хотела, чтобы Путин покинул власть благодаря демократической процедуре, а не бессмысленному и беспощадному бунту или тем более нездоровью. Иначе все опять никого ничему не научит.

– Тогда возникает чувство, что бессмысленна любая активность.

– Почему? Она не бывает бессмысленна. Россия все-таки не Зимбабве, при всем уважении к Зимбабве, и ей нужно сохранять свою культуру: вот этим и стоит заниматься. Кроме того, хороший сценарий для поведения в такие времена предлагает Собянин. Он делает Москву более удобной для жизни. Саша Баунов написал сейчас прекрасную статью о том, что Собянин, конечно, размыл протестные ряды – клеркам и так называемому среднему классу очень нравится новая Москва. Ну что же, если нельзя осушить болото, можно сделать жизнь в нем комфортабельной. И она улучшается: можно быстро получить паспорт, ездить по городу на велосипеде...

– Но логика ведь ясна...

– Мне кажется, Путину сейчас не нужны обострения. Скажем, он не захотел доходить до Киева в 2014 году, когда мог это сделать, потому что потери были бы недопустимы, истинные цифры просочились бы сквозь телевизор.

Раньше рекомендовали маленькую победоносную войну, но он учел уроки столетней давности и решил, что вой­на должна быть телевизионной. Оптимальный вариант – Сирия. Мы там воюем, это показывают по телевизору, потери есть, но минимальные, а величие налицо.

– Это интересный вариант. Потому что если войну показывают по телевизору, то и революцию, может быть, тоже...

– Wow! Это мысль.

– И тем не менее я отлично вижу, что все изменится очень скоро. И доказательство у меня есть. Смотри: сейчас никто из авторов, включая тебя, вообще не пишет о современности.

– Просто писать о ней сегодня можно только в жанре гротеска, абсурда, а это не всем нравится и не все умеют.

– Прости, что спрашиваю. Но вот тебе исполнилось 50...

– Да, недавно.

– Нет у тебя мрачных чувств насчет этой даты?

– Никаких ровно. Я и отмечать ее не стала. Я вот недавно у себя в саду лжетсугу посадила, так она тысячу лет растет. Она, правда, уже сдохла. А я пока живу.