Министр пропаганды в фашистской Германии Геббельс учил своих подчинённых: чистой лжи никто не поверит, а если добавить в ложь частичку правды, то многие люди поверят. Нынешние последователи Геббельса пошли дальше своего учителя. Они умеют подавать факты так, чтобы что-то оставалось в тени. В результате получается полуправда, которой можно манипулировать, как вздумается.
Конкретные примеры.
Цитаты таким образом научились перевирать давно. У Анненкова, художника-белоэмигранта есть книга воспоминаний «Дневник моих встреч». В главе о Маяковском он пишет: «Однако, марксистско-ленинский интернационал оказался совершенно иной вещью: это был интернационал агрессивный, «империалистический» и невероятно ретроградный. Мечтания нашей юности были обмануты. Мы почувствовали и поняли это довольно скоро, благодаря бездарным лозунгам и административно-полицейским мерам, выдвинутым ленинскими «вождями», а также убедившись в неприемлемости в недопустимости диктаторского духа коммунистической партии.
В 1922 году Ленин, верный своему пониманию роли искусства, написал о Маяковском:
«Случайно я прочёл вчера в «Известиях» одно стихотворение Маяковского на политическую тему… Я редко испытывал такое живое удовольствие с точки зрения политической и административной… Я не берусь судить поэтические качества, но политически это совершенно правильно»»
Целиком Анненков цитату В. И. Ленина не приводит, и даже не пишет, что это за стихотворение. В результате у читателя складывается впечатление, будто Ленин так сказал об агитке, восхваляющей Советскую власть и лично его. Вот, посмотрите, приглашал читателей Анненков, Ленин ценил в литературе только агитки за Советскую власть.
Да, Маяковский писал много агитационных стихов. Но в данном случае речь шла не о таком стихотворении. Ленин сказал так о стихотворении «Прозаседавшиеся». Вот как выглядит цитата целиком: «Вчера я случайно прочитал в „Известиях“ стихотворение Маяковского на политическую тему. Я не принадлежу к поклонникам его поэтического таланта, хотя вполне признаю свою некомпетентность в этой области. Но давно я не испытывал такого удовольствия, с точки зрения политической и административной. В своем стихотворении он вдрызг высмеивает заседания и издевается над коммунистами, что они всё заседают и перезаседают. Не знаю, как насчет поэзии, а насчет политики ручаюсь, что это совершенно правильно». Как видно, не агитка это на тему «всё у нас хорошо».
В годы перестройки особо продвинутые литераторы рьяно взялись за тему культа личности Сталина, репрессий, и т. п. Заезженной темой очень быстро стало то, что за арестованными приезжали ночью, но вот почему ночью – об этом не говорили. И у читателей складывалось впечатление, будто это время суток избиралось для того, чтобы скрыть арест от соседей.
На самом деле репрессии тайными не были. Миф о секретных репрессиях понадобился либералам для натягивания 120 млн. репрессированных. А ночью за арестованными приезжали потому, что аресты сопровождались обысками. И, чтобы человек не успел уничтожить документы, изобличающие его в причастности к чему-либо, приезжали ночью.
Надо сказать, что призывы задуматься над тем, что пишут и говорят о сталинских репрессиях, раздавались ещё в годы перестройки. Но не всегда с целью установления правды.
Так, например, известному писателю почвеннического направления, Солоухину предложили подписаться под письмом общества «Мемориал» с просьбой установить памятник жертвам сталинских репрессий. Он отказался, мотивировав это тем, что в годы гражданской войны и в 20-е годы тоже были репрессии и выделять жертв сталинских репрессий было нельзя. В статье-объяснительной «Почему я не подписался под тем письмом» он писал: «Да, заглядывать в 20-е, равно как и в 18 и 19 годы, страшно и трудно. Трудно ещё и потому, что если от сталинских репрессий остались хоть какие-нибудь следы в виде протоколов допросов, пусть фальсифицированных и вымученных, в виде стенограмм судебных процессов, пусть сфабрикованных, зафиксированных на бумаге приговоров, то от предыдущих лет и десятилетий не осталось ни документов, ни имён, ни списков, ни даже хотя бы количества истреблённых людей. Путём математических, демографических вычислений приходят к цифре в 15-17 миллионов человек, но, увы, подтвердить эти цифры теперь никак невозможно».
Поскольку количество жертв гражданской войны Солоухин сравнивает с количеством жертв сталинских репрессий, складывается впечатление, будто все эти 15-17 млн. были истреблены красными. А ведь, между тем, в математические, демографические подсчёты входят и жертвы белого террора, которых было в разы больше. Как писал в своих воспоминаниях Гревз – американский советник Колчака, «Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на одного человека, расстрелянного большевиками, приходится 100 человек, расстрелянных антибольшевистскими элементами». Ну и в местах, занятых войсками других белых лидеров – Деникина, Врангеля, Юденича, Краснова – диспропорция была если и меньше, то ненамного. Только у них не нашлось честного Гревза.
Но наиболее кощунственным представляется мне использование полуправды в освещении Великой Отечественной войны. В частности, когда говорят, что потери у нас были больше, чем у фашистов, и говорят так, чтобы подумали, будто это потому, что советские военачальники воевать не умели, и победили не умением, а числом. Как писал один из перевёртышей, Астафьев, «Мы просто не умели воевать. Залили врага своей кровью. Завалили трупами». Ему вторит и широко известный в узких кругах Тодоровский: «Мы потеряли 20 миллионов молодых людей. Это слишком большая цифра. Немцы, воюя с 39 года, потеряли около 7 миллионов»
На самом деле, наши потеряли не 20, а 27 миллионов, из которых – и это сознательно упускает Тодоровский – 18 миллионов составляли мирные жители – сожжённые в 700 Хатынях, загубленные в рабстве, убитые и умершие в концлагерях. Боевые потери, по данным новейших исследований как отечественных, так и западных документов, были примерно одинаковы – 8 668 400 человек с нашей стороны и 8 649 500 – с фашистской. А если ещё добавить, что в боевые потери входят и пленные, то окончательно выяснится, что умение воевать с меньшими потерями было свойственно всё-таки нам. Напомню: из 4 559 000 красноармейцев, попавших в фашистский плен, вернулось на родину только 1 836 000 человек, остальные были или убиты, или заморены в концлагерях. А из 4 126 000 военнослужащих фашистских армий выжили 3 420 500.
Активно используется оружие полуправды буржуазией в классовой борьбе против пролетариев. Показывая, например, забастовку, они охотно упоминают об убытках, которые терпят капиталисты, представляя их убытками для всего общества. В результате пролетарии выглядят эгоистами, неспособными понимать интересы страны, а капиталисты, в результате хозяйствования которых и происходят кризисы – этакими благородными людьми, заботящимися о судьбах страны. Вот ведь как ставится всё с ног на голову с помощью полуправды.
А вот наиболее свежий пример использования полуправды в классовой борьбе. Мы как-то привыкли к тому, что этим словосочетанием называется только борьба пролетариата против буржуазии, и придаём ему положительный оттенок. Но ведь и буржуазия тоже ведёт классовую борьбу против пролетариев, правда, маскируя эту борьбу некими «общечеловеческими», «общегосударственными», или «общенациональными» идеями.
2 апреля в Германии пилоты компании «Люфтганза» начали забастовку. Главными их требованиями были повышение зарплаты и улучшение условий труда. Российский информационный канал «Россия 24» забастовку осветил, но не полностью. Сообщив о первом требовании бастующих (повышение зарплаты), о требовании улучшить условия труда он не сказал.
Не сказал потому, что это требование делать достоянием гласности – значит привлекать к забастовщикам симпатии потенциальных пассажиров. Ведь безопасность полётов зависит от условий труда лётчиков. Тут уж даже те пассажиры, которые уже приобрели билеты, задумаются (если не передоверили деньгам функцию мозга). И сделают вывод о единстве своих интересов с интересами бастующих. А этого-то пробуржуазные СМИ как раз и стараются не допустить.
К слову, этот «полуправдивый» репортаж российского государственного ТВ выявил и такое явление, как классовая солидарность буржуазии. Не будем забывать, что современная Россия – государство буржуазное. И какими бы напряжёнными ни были отношения российской буржуазии с буржуазией европейской – против рабочих они будут едины.
Что можно противопоставить полуправде? Не только правду – этого мало. Надо ещё и активно указывать, на кого работают распространители полуправды. И указывать так, чтобы люди понимали, что нам полуправда не нужна.
Свежие комментарии