Те, кто постарше, помнят такой советский парадокс: все поля вспаханы, зеленеют и колосятся, пастбища и фермы полны коров, молоковозы и скотовозы туда-сюда снуют, а прилавки магазинов пустые.
В нулевые появился другой парадокс: поля заросли лесом и бурьяном, кругом разрушенные, пустые коровники. Валовой удой молока упал с 56 млн. тонн в 1990 году до 31 млн. тонн в 2017 году.
Схожая картина с производством говядины, которое упало почти в 3 раза – с 4,3 млн. тонн в 1990 году до 1,6 в 2017-м. И все это – при нынешнем молочном и мясном изобилии на прилавках и отсутствии к ним всяческих очередей.
Хотя никаких парадоксов тут нет – разгадка кроется в понятии «равновесная рыночная цена», которая в автоматическом режиме наполняет прилавки, отсекая от них еще на дальних подступах неплатежеспособных граждан. А их сегодня у нас развелось несколько десятков миллионов.
Но есть и еще одна разгадка полноты прилавков при наступившем на нас капитализме. Она заключается в названии «пальмовое масло». Из этого весьма дешевого продукта производители в погоне за их прибылью ловко научились делать псевдомолочные продукты, замещая где только можно пальмовым маслом молочный жир.
В 1990 году, согласно сборнику «Внешняя торговля СССР», в СССР было импортировано 87,4 тыс. тонн пальмового масла и его фракций. А в 2017-м в РФ завезли этого же продукта уже 891 тыс. тонн.
В 1990 году его пришлось по300 граммна человека, а в 2017-м – по 6,1 килограмма. Именно столько каждый из нас, включая младенцев, употребил пальмового масла в виде поддельного молока, сметаны, сливок, масла, сыра, мороженого, конфет и т.п.
Две названные выше причины и объясняют тот факт и парадокс, что прилавки наших магазинов полны при наших же пустых полях и разрушенных фермах.
Таковы причуды российской экономики, которая наращиванием импорта пальмового масла продолжает убивать наше сельское хозяйство. И еще выдает это убийство за рыночный успех!
По материалам Владимир Стечкин
Свежие комментарии